Каждый из нас чего-то боится. Кто-то темноты, кто-то высоты, кто-то уколов. А вот я боюсь сцены. Поэтому когда папа за ужином торжественно объявил о том, что мне предстоит играть в школьном спектакле, я, мягко говоря, испугалась.
На следующий день папа сказал, что выбрал для меня роль разбойницы. В этой ненавистной сценке она появлялась только три раза, и я немного смирилась со своей участью. Как-нибудь переживу.
Через пять дней начались репетиции. В школу отвезла меня мама, потому что на папу я обиделась. «Ну, я тебе это припомню!» – думала я, поднимаясь в класс. Мои одноклассники выглядели такими счастливыми и радостными, что мне тут же стало не по себе. Чего это они такие довольные? Хотят играть что ли? Я ещё больше нахмурилась и села в самый дальний угол – вдруг не заметят?
В класс зашла учительница и начала раздавать моим одноклассникам какие-то непонятные приказы, а я наблюдала за всем этим и злилась всё больше. Не буду я выполнять эти странные команды! Но в этот день очередь до меня так и не дошла. Ребята репетировали, а я смотрела на них и хмурилась. Так прошли ещё три репетиции. Я тихо сидела в углу, исподлобья глядя на всех. Кстати говоря, папу я уже простила – он подарил мне большую шоколадку! И через пять дней я пришла в класс уже с ним. По обыкновению приземлилась на самый дальний стул, но не тут-то было. «Инна! – услышала я голос учительницы. – А сегодня мы репетируем с тобой!» Я сердито оглядела класс и поняла, что чем быстрее я исполню эту роль, тем скорее уеду с папой домой к маме. Я тяжело вздохнула и подошла к другим ребятам. Учительница медленно объясняла мне, что нужно делать, и я, всё ещё хмурясь и ни с кем не разговаривая, стала выполнять указания, думая лишь о том, как бы скорее сбежать отсюда. Страх почему-то спал где-то в глубине души. Ну и ладно, так даже лучше. Папа одобрительно кивал и улыбался мне. Злость понемногу покидала меня. Так проходили эти странные репетиции…
И, наконец, настал тот самый день – день выступления. «День моего позора», как называла его я. Ранним утром, только открыв глаза, я сразу же увидела свой костюм. Он был совсем не похож на одежду разбойницы в мультике: тёмно-синяя бархатная жилетка аккуратно висела поверх белой, идеально выглаженной рубашки, чёрные брюки с золотистой бахромой лежали неподалёку, а синие ботинки с небольшим каблуком довершали этот образ.
Пожалуй, костюм – единственное, что мне нравилось в этом глупом спектакле. Честно говоря, с самого утра я почувствовала этого монстра, поедающего меня изнутри. Коленки предательски дрожали, завтракать совершенно не хотелось. Родители подбадривали меня, но мне всё равно было ужасно страшно.
Папа привёз меня и маму в школу. Мама аккуратно держала мой костюм, чтоб он не помялся. Время летело. Всё было против меня сегодня. Побег, планировавшийся мною ранее, не удался. Мама проводила меня до класса, где уже толпились ребята, а потом ушла в зал, поцеловав меня на прощание. Я медленно начала переодеваться, моля о том, чтобы этот глупый спектакль отменили. Но пришла учительница и повела нас в зал. Я чувствовала, как ужас пробирает меня до костей. «Всё будет хорошо!» – вспоминала я слова мамы. «Всё будет хорошо!» – повторила я и тяжело выдохнула.
За кулисами мой страх достиг отметки «выше некуда», и меня начало откровенно трясти. «Скоро твой выход!» – крикнул мне мальчик, исполняющий роль Сыщика. «Неееет!» – истошно вопил голос в мозгу. Я собрала остатки смелости, и когда заиграла музыка, выбежала на сцену вместе с другими разбойниками.
Сцена была очень красивой. У меня захватило дух от ярких и очень правдоподобных декораций: зелёные высокие деревья, небольшой домик, тёмное звёздное небо. На несколько мгновений эта красота настолько захватила меня, что я забыла о своих переживаниях. Это продолжалось недолго, и страх вернулся… Но тут я увидела своих родителей, сидящих в зале. Они улыбались и слегка кивали мне в знак одобрения. «Скоро всё закончится…» – с облегчением подумала я. Но не тут-то было. Вдруг раздался жуткий грохот! Даже показалось, что музыка стала тише. Секунда превратилась в вечность... И осознала, что случилось только тогда, когда открыла глаза и почти уткнулась носом в пол. Оказалось, я споткнулась на ровном месте, вновь заглядевшись на красивые декорации.
Сердце учащённо забилось, щёки тут же залились краской. «Опозорилась, дурёха!» – тихо вынес вердикт внутренний голос. Что теперь делать? Мысли, как назло, путались, на глаза некстати навернулись слёзы. «Ну, давай, разревись тут ещё перед всеми!» – ругала я себя мысленно. «Вставай, устала что ли?» – приказала я себе, ненавидя свою неуклюжесть и невнимательность. Я поднялась на ноги и продолжила танцевать, стараясь не смотреть в зал. «Когда это всё уже закончится?!!» Теперь не страх, а сильная злость захватила меня и не отпускала. Глупый спектакль! Глупый танец! Глупая я…
Казалось, сказка «Бременские музыканты» не имеет конца. Слишком долго ребята исполняли свои роли. Слишком долго! У меня из головы не шёл мой позор…
Наконец актёров попросили выйти на финальный поклон. Ура! Конец! Ура! Мы вышли, поклонились, и я, чуть не плача, побежала к маме. «Эй, всё хорошо…» – тихо сказала мама, гладя меня по плечу. Я смутно помню, как мы вышли из этого ненавистного зала. Помню, моя учительница что-то говорила мне, но слова не долетали до моего сознания.
«А знаешь, ты эффектно упала, – уже в машине сказал папа, – так словно и было задумано». Я с недоверием посмотрела на него. Его тонкие губы изогнулись в доброй, понимающей улыбке. Мама подмигнула мне. «Что, правда?» – тихо спросила я. «Ага!» – ответили они вместе. И я улыбнулась.
Инна Алексеева, студия журналистики «Дебют» ДТДиЮ
