Идея создать детский коллектив, основанный на инструментальных и вокальных фольклорных традициях народов Карелии, неакадемический, живой, где можно было бы от души поорать, не беспокоясь, что тебя неправильно поймут, принадлежала Наталье и Сергею Стангрит. По словам Сергея Яковлевича, после десяти лет работы в ансамбле «Кантеле» они оказались во Дворце творчества детей и юношества с огромным запасом идей и нерастраченных сил. На тот момент (конец восьмидесятых годов) детских фольклорных ансамблей - за исключением, может быть, ансамбля «Леммики», где дети пели финские народные песни - в Петрозаводске не было. Сейчас «Воробьишки» - известный в городе коллектив. Удовольствие, которое дети получают в процессе творчества, настолько очевидно, что вызывает чувство зависти.
Беседуем с художественным руководителем ансамбля Сергеем Стангритом.
- Мне кажется, что с детьми работать в тысячу раз сложнее, чем со взрослыми людьми...
- Я помню наши первые репетиции! Записываться в ансамбль пришло очень много желающих, несколько сотен. На каждую репетицию собиралось до шестидесяти человек! Сорок мальчиков пришли к нам из хора «Пеллерво». В тот момент для нас очень важен был гуманный принцип отбора: заниматься в «Воробьишках» могли все, кто пожелает. Сначала ансамбль мыслился не сценическим коллективом, а неким ансамблем для фойе, для полей, полян...
- В чем тут принципиальная разница?
- Сцена предполагает отстраненность исполнителей от зрителей. Зрители сидят в зале, они могут смотреть на нас, подремывая в своих креслах. А мы бы хотели, чтобы фольклор был внутри зрителей. Хотели обойтись без условностей: правая кулиса - левая кулиса - приходы-уходы-поклоны...Задача - увлечь и задействовать всех. Подобный принцип всегда использовался в ансамбле «Карельская горница».
- Однако сейчас вы выступаете именно на сцене!
- Буквально через год существования «Воробьишек» администрация Дворца сказала: «Ой, как у вас все здорово! Давайте-ка на сцену!» И мне пришлось выбрать из всех детей концертную группу, примерно 30 человек.
- Какого возраста?
- Наш основной контингент - дети школьного возраста, с первого по последний класс. По желанию родителей мы брали также пятилетних детей. Потом родители стали хитрить и приводили трехлетних, обещая, что скоро им исполнится пять. Были даже двухлетние малыши.
- Чему можно научить двухлетнего? Он даже разговаривать не умеет!
- А мы и не учим. Мы проживаем. Двухлетний сидит и впитывает как губочка. Результаты у него проявляются гораздо позже. На подсознательном уровне он запоминает слова, впитывает атмосферу. И потом уже, в семь-восемь лет становится настоящим мастером.
Однажды к нам привели девочку. Мама предупредила, что у ребенка неправильно развивается ручка, и поэтому ее даже в хор не взяли. Она у нас солистка! Фольклор вообще гуманен: хоть ты толстый, хоть худой, высокий, маленький - неважно. Ты можешь петь соло, можешь - в общей массе. Можешь играть на инструменте, можешь не играть...
- Не мешает процессу такое разновозрастное общение?
- По-моему, это педагогично и сценично. Старшие заражают младших мастерством, свободой. Петь громко одному страшно! Попробуй, запой на улице! Старшие создают для маленьких некую зону безопасности.
- Вы говорите: «Мы живем, а не учимся». Что это обозначает?
- Дело в том, что я - музыкант до мозга костей. Сочетание «практикующего» музыканта и педагога - чаще всего сочетание малопродуктивное. Чтобы совместить несовместимое, я поступил учиться в аспирантуру при КГПУ. Моя тема - «Арт-педагогика». Так вот, я обнаружил в педагогической науке целое направление, для которого придумал термин «импрессивная педагогика». Главные слова здесь - «впечатление», «переживание». Один из кандидатов педагогических наук мне сказал, что импрессивная педагогика откликается на кризис существующей системы образования.
По науке сознание человека состоит из знания и переживания. Последние десятилетия, а может и столетия, система образования стремилась давать знания. Контролировать и проверять. В нашем случае - научить чисто петь, правильно произносить слова, четко говорить и тому подобное. Чтобы все было правильно с точки зрения музыкального искусства. Переживание уходит из системы образования. Хотя все учителя знают, что прочные знания приходят к ребенку через мотивацию, через его личный интерес, его эмоции.
- Как вы вызываете это переживание?
- Я сам переживаю, сам учусь переживать. Переживание понимается как душевное состояние, вызванное какими-то впечатлениями. Мы все, по сути, - клубок переживаний.
- Ваша система обучения построена не на том, что называют тренажом?
- У нас есть дети, которые, например, не хотят вставать в общий круг, садиться в ряд на стулья. Они пока самоопределяются. Зачем их принуждать? На занятиях с «Воробьишками» детям позволяется не делать упражнений, не учить слова. Некоторые приходят, садятся в угол и просто играют. Мы проводили эксперимент: через полгода, через год ребенку надоедает играть в углу, и он встает в круг. Выясняется, что он знает все слова, и все движения. Нередко становится лидером. Из этого подхода родилась идея музыкальной терапии. Репетиция - это не сумма знаний и порция вливаний. Мы общаемся, импровизируем, нередко играем. У старших детей (это условное обозначение) есть и тренаж, но их никто не заставляет, они сами готовы работать.
- Вы говорите, что берете всех, но состав концертной группы коллектива ограничен...
- Мы берем всех, но не все выдерживают ритм нашей жизни: мы проводим репетиции три раза в неделю. Потом иногда родительские амбиции мешают процессу. Бывает, что родители жалуются, что их ребенка не взяли в поездку, что он стоит на концертах не в первой линии, а во второй и его на фотографиях почти не видно, и поэтому забирают детей.
- Со временем «Воробьишки» обзавелись целой компанией дружественных ансамблей. Самые маленькие - это «Малышки», потом - «Воробьишки», «Звездочки Карелии», «ЭкМА»... Судя по всему, с ребятами работает целый штат педагогов?
- Мы работаем вчетвером: Наталья Стангрит - хормейстер, занимается вокалом, Елена Титова - хореограф, Людмила Юрьва - педагог кантелистов, Андрей Памфилов - хореограф ансамбля «ЭкМА». Это коллективное творчество.
- А вы чем занимаетесь?
- Я отстранен, я направляю (улыбается)... Занимаюсь репертуаром, аранжировками, пишу музыку. Около 98% исполняемой нами музыки - мои сочинения. Занимаюсь с детьми игровым сольфеджио (слово само по себе ужасное для тех, кто учился в музыкальной школе), вокалом. Мы не стоим на месте, постоянно что-то придумываем, меняем программы. Иначе самим неинтересно работать.
- Я бывала на ваших концертах, видела, как здорово ребята существуют на сцене. Почему вы не принимаете участие в престижных столичных конкурсах?
- В 1994 году мы стали лауреатами первой степени конкурса «Рождественские каникулы» в Москве, где принимали участие 49 коллективов со всей России. Потом мы перестали ездить на конкурсы, потому что организаторы стали брать очень большие деньги за участие. Мы порешили не отнимать деньги у семей. Сейчас подружились со студентами музыкального училища финского города Каяни. Приезжаем друг к другу в гости, организуем совместные проекты. Скоро концертная группа «Воробьишек» едет в Финляндию с тремя программами. Мы везем мюзикл «Федорино горе», фольклорную программу: песни, танцы, игры, детскую ораторию «Lorutorio», которую я сочинил на финские детские стишки. В Финляндии состоится ее премьера.